class="p1">Алексей Малов (?–1855), священник Инвалидного дома в Адмиралтействе, протоиерей Исаакиевского собора, духовник Татариновой и член ее общины.

161

Эта просьба дословно цитирована Радловой по «Записной книжке» Боровиковского (с. 217), но в оригинале она принадлежит не Татариновой, а Пилецкому; просьба была исполнена Боровиковским 8 сентября 1923 года. Слуцкий – лицо неустановленное. В рукописной версии далее следовал текст, впоследствии зачеркнутый: Он сказал: «Продолжайте, ныне распространились на Западе карбонарии и проникли уже в мою державу. Я вами очень доволен за учение ваше о Спасителе нашем». – А ты что ему ответила, Катя? – Я говорила с ним об отце, о том, как ночью увезли его в Съезжий дом, о Суздале, о Спасо-Евфимиевском монастыре. Он смешался, не ответил прямо, все в сторону глядел на портрет покойного государя. Помнишь, Вера: «Отец ли ты мне? – Прими мое дело, и я признаю тебя сыном». Верил, верил Павел Петрович, что отец ему наш Искупитель, верит и император Александр, что живого Бога из Петербурга проводил, тайные слезы льет, кается, без него жить и царствовать не хочет. Он сказал мне: «Я вами надеюсь истребить ереси, скопцов и масонов». И все в глаза не смотрел, все мимо как-то, потом отпустил милостиво, – в изнеможении опускается в кресло Катерина Филипповна. Вера Ненастьева молча расшнуровывает пышное ее придворное платье, подает ей мягкий белый халат. «Ляг, Катя». – «Вера, приложи ухо».

162

Кошелев Родион Александрович (1749–1827), гофмейстер двора, друг Александра I и покровитель А. Н. Голицына. Лично знал Сен-Мартена, Эккартсгаузена, Сведенборга; устраивал у себя чтения мистических сочинений.

163

«Я надеюсь, что Вы вспомните, что сегодня суббота, и придете ко мне. В крайнем случае, если Вы будете чувствовать себя не вполне хорошо, я приду к Вам в то же время. Ваш А.» (франц.).

164

В ночь с 11-го на 12-е марта 1801 года в Михайловском замке был убит Павел I.

165

«Я Вас ждала сегодня вечером, Государь» (франц.).

166

Намек на связь между Александром I и Татариновой находим только у архимандрита Фотия. Рассказывая о том, как Татаринова учила «мнимому воздержанию» и «искусству женский пол скоплять», Фотий добавлял: «Но не так делала сама скверная Татаринова. Неизвестно, от кого оная окаянная блудница очреватела и родила и, удивления достойно! – в малоумии молву разносили, что родит великого человека, исполненного духа. По лукавству вельможи придворного, приверженца своего, Татаринова, столь бесчестное дело сделавши, удостоилась было посещения от царя Александра. В сие время был им окрещен младенец; так я слышал» (Из записок юрьевского архимандрита Фотия о скопцах, хлыстах и других тайных сектах в Петербурге / Публ. П. И. Мельникова // Русский архив. 1873. № 8. Стб. 1448–1449). У Татариновой была воспитанница, Анна Александровна, впоследствии вышедшая замуж за Пилецкого. Историки, однако, не верили ни в романтические отношения Татариновой с императором, ни в существование у нее незаконного ребенка, который в воображении Фотия приобретал черты антихриста.

167

«Войдите» (франц.).

168

«Садитесь, мой друг» (франц.).

169

Весь сюжет списан Радловой с показаний штаб-лекаря Коссовича и писем к нему Татариновой, опубликованных Дубровиным (Русская старина. 1895. № 12. С. 56–57). Федор Коссович страдал от любви к Татариновой, и ему она писала 19 января 1824 года: «Друг мой! Жалею и люблю тебя, как только мать может любить свое детище. Дух Христов начал тебя крестить огнем и силою – благодари его. Ведь не за тем пришли сюда, чтобы волю свою творить! Чем же вы докажете любовь свою, как не покорностью непорочной воли своей. Все страдание твое происходит от того, что ты сердцем не принимаешь мое запрещение, как от руки Божией». Целительнице были, однако, не чужды те чувства ответной любви к пациенту, которые психоаналитик назвал бы контрпереносом. Татаринова выходила из трудной ситуации самым достойным способом. Об этом говорит более раннее письмо Татариновой к Коссовичу от 23 октября 1822 года: «Когда ты был у меня, душенька, то я была в ту ночь вся у престола и просила для тебя сил. Очень была наказана, что поддалась несколько, и то только на минуту, на твое худое желание. Нет, мой друг, не так побеждают врага на сем пути, – это природные люди удовлетворяют себя и тем облегчаются. Нас Дух Святой и сила его только может облегчить. Я уверена, что тебе враг сие внушил и укрепляет тебя в намерении твоем, вмещая в тебе мысли о возможности сие сотворить <…> Будь уверен, что я никому не скажу твою тайну, – это слишком нечисто, чтобы занимать кого-нибудь таковым разговором. Притом, уверяю тебя, что душа твоя ни малейше не потеряла в моем сердце» (там же, с. 56). Любопытно, что Радлова, используя эти слова Татариновой в своем тексте, делает героем романтического эпизода не Коссовича, а Алексея Милорадовича. Возможно, гвардейский поручик из блестящей фамилии казался Радловой более примечательной фигурой, чем безвестный штаб-лекарь; но вероятнее, что Радлову увлекало то единственное, что известно об Алексее – его намерение оскопиться. Так осуществляется завет Селиванова, который, по Радловой, он оставил ее героине: «Соблазнишь – и отринешь <…> Ты – новый нож миру».

170

Последние слова Татариновой имеют исторический источник. «Что толку скопить тело, но не скопить сердца? В нем седалище греха <…> Возможность отнимется, а желание останется», – говорила Татаринова членам общины; см.: Кукольник П. Анти-Фотий // Русский архив. 1873. № 1. С. 594; [Коссович К. А.] Дополнительные сведения о Татариновой и о членах ее духовного союза // Русский архив. 1872. № 12. Стб. 2338.

171

«Ангельский танец» (греч.).

172

Незначительно сокращенная цитата из документа, опубликованного в: Майнов В. М. Скопческий ересиарх Кондратий Селиванов (ссылка его в Спасо-Евфимиевский монастырь) // Исторический вестник. 1880. № 4. С. 765–766.

173

Лохвицкий Кондрат Андреевич (1774–1849), чиновник, археолог, мистик. Карьера его была бурной: прокурорская служба, морской поход, суды за ложный донос и за хищение. Был близок с Лабзиным. В 1818 году вступил в общину Татариновой, но вскоре покинул ее; спор с ним упоминается в цитированном выше дневнике Боровиковского. Переводил Священное Писание, но перевод